Л. Б. Баяхунова. Вадим Александрович Малышев. Штрихи к портрету. Опубликовано в книге: В. А. Малышев. Кратчайшее введение в современные вероятностные модели. Изд. 2, испр. и доп. URSS. 2024. 164 с. ISBN 978-5-9710-6197-7, https://urss.ru/cgi-bin/db.pl?lang=Ru&blang=ru&page=Book&id=300989
Вадим Александрович Малышев.
Штрихи к портрету
Словами сложно описать личность огромного масштаба. Тем не менее, попробую сказать о главных свойствах характера и фактах биографии своего супруга, выдающегося российского учёного, доктора физико-математических наук, лауреата Государственной премии РСФСР, профессора Вадима Александровича Малышева.
НЕЗАВИСИМОСТЬ
Это, наверное, одна из главных черт характера Вадима Александровича, то, к чему он стремился всегда и во всём. Есть детская фотография класса, где он учился. Все дети смотрят в одну сторону – он в другую. Мы иногда смеялись над ней, но именно так и происходило в его жизни. Он прекрасно ладил с людьми, но никогда не был ни винтиком в коллективе, ни человеком, рвущимся к власти.
Он родился в Москве 13 апреля 1938 года. Детство прошло на Сретенке, в доме в 7/14 в Ананьевском переулке. Учился в школе 265 на Домниковской улице. Его отец, Александр Сергеевич Малышев (1902-1978), всю жизнь проработал в Московском горном институте. Был доцентом, кандидатом технических наук, зав. кафедрой начертательной геометрии и черчения, проректором по учебной работе. Мама, Анна Степановна Стрепетова (1910-1997), бóльшую часть жизни не работала, подарив семье домашнее тепло и уют, а сыну – огромную любовь к классической музыке. Страстная поклонница искусства, она собрала большую библиотеку книг о музыке, театре, живописи. С ней Вадим посетил множество оперных спектаклей и концертов.
Профессию Вадима в какой-то степени определила ирония судьбы: составив компанию приятелю, он поучаствовал во Всесоюзной математической олимпиаде и стал её победителем, получив помимо грамоты большую стопку книг по математике с автографами авторов. Проучившись первые курсы в физтехе, он понял, что его стихия – математика и перевёлся на механико-математический факультет МГУ, который окончил в 1961 г. (ученик В.М. Алексеева). В 1966 г. после окончания аспирантуры он защитил кандидатскую диссертацию «Статистическая теория экспериментов с автоматами» под научным руководством Б. М. Клосса.
В годы обучения в МГУ он почти не посещал занятий, за что чуть не был отчислен. Помог отец, который пришёл и поговорил с руководством факультета. Вадим всегда был благодарен родителям за то, что они давали ему свободно развиваться, не давя, не указывая как жить, не занимая бытовыми вопросами. Отсутствуя на лекциях, он часами просиживал в Библиотеке имени Ленина. Туда, во взрослые залы, он начал ходить ещё в школьные годы по читательскому билету своего отца, пока однажды не был пойман при сравнении фотографии. Очень любил подсобный фонд математического отдела библиотеки. Искал книги (в первую очередь математические, но не только), выбирая те, что казались ему понятными и интересными. В молодости он не гнушался подрабатывать частным извозом для того, чтобы покупать редкие букинистические и вновь вышедшие книги. В последние годы создал грандиозную электронную библиотеку, которой делился со студентами, постоянно что-то искал и скачивал.
Независимость Вадима Александровича проявлялась прежде всего в его мышлении: свои решения в большом и малом, свои, а не переписанные мысли, свои планы, свой собственный, единственный в России независимый международный математический англоязычный журнал Markov Processes and Related Fields, созданный в 1995 году на свои средства и благодаря своим научным связям. Создавая журнал, он видел одной из главных задач исключение из науки политики, публикацию хороших статей вне зависимости от принадлежности авторов к той или иной научной группе.
Самым мучительным и ужасным состоянием для Вадима было ощущение беспомощности, зависимости от обстоятельств, когда не можешь ничего сделать. Такой была ситуация, когда умирала от онкологии его первая супруга, Наталья Павловна Малышева (1940-1996). Она многого достигла в жизни, став директором французской школы, известным общественным деятелем. Взаимопомощь, всемерное сочувствие и опора, которую они друг в друге находили, вели их многие годы. Высшая, мистическая связь, установившаяся с первой минуты встречи, оказалась выше и сильнее всех жизненных препятствий. Под влиянием ухода супруги в 1997 году возникла книга Вадима Александровича «Цепочки качественной сложности». Книге предпосланы слова: «Посвящается моей жене Наталье Павловне Малышевой, святому ангелу, светившему мне ровным светом и хранившему меня всю жизнь».
Учитель
Вадим Александрович был Учителем с большой буквы. Терпеть не мог групповые лекции с бубнящим профессором у доски и полуспящими студентами. Говорил о необходимости индивидуального обучения. Огорчался и нещадно критиковал некоторых учеников в разговоре со мной, но уже через час я слышала, как терпеливо и доброжелательно он объясняет тому или иному что нужно сделать, а через день видела, как он искренне рад возникшему прогрессу и новому качеству присланных листков.
Вадим Александрович воспитал огромное количество учеников, которые работают в самых известных университетах и научных институтах мира. С 1967 и до последних дней он работал на кафедре теории вероятностей МГУ. В 1991 г. он основал и возглавил Лабораторию больших случайных систем, в 1992 получил звание профессора. Читал курсы «Математика и физика», «Многокомпонентные системы и математическая физика», «Введение в математические модели», «Введение в современные вероятностные модели». Под его руководством защищено 28 кандидатских диссертаций.
Вадим Александрович не просто учил – он всегда тянул учеников, да и всех окружающих вверх, ставил им самую высокую планку. Это было свойство характера. Когда-то в детстве его отправили в деревню к родственникам. Он увидел маленьких утят и решил помочь им научиться летать. Для этого, забравшись на второй этаж, он подбрасывал их вверх. Кончилось это плохо и для утят, которые покалечились, да и ему влетело. Но он не раз вспоминал этот случай. Вадиму всегда было важно приподнять ученика, научить летать, заставить мыслить самостоятельно. Он часто говорил, что знания подобны египетской пирамиде. Вверху – аксиомы, а ниже, с каждым ярусом всё то, что из них выводится. И надо уметь самому вывести нужные доказательства.
Умение мыслить и писать на хорошем математическом языке было для него важнейшим пунктом обучения студентов и критерием для отбора достойных статей для Markov Processes and Related Fields.
«Существует специфический язык – язык математики, с его требованием абсолютной логичности и четкости, – замечает он в интервью о своём журнале. – И надо следить, чтобы статьи были написаны именно на этом языке. Это отличает математику от теоретической физики, прикладной и вычислительной математики, где есть, конечно, много формул, но с настоящей математикой это имеет мало общего. Хотя, конечно, взаимное влияние очевидно. Математический язык, это как абсолютный слух в музыке: либо он есть, либо его нет. Поэтому каждый математик, свободно владеющий этим языком, самоценен» (Малышев Вадим Александрович Интервью с главным редактором журнала “Markov Processes and Related Fields” («Марковские процессы и смежные области») // Научная периодика: проблемы и решения. 2014. №3 (21). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/intervyu-s-glavnym-redaktorom-zhurnala-markov-processes-and-related-fields-markovskie-protsessy-i-smezhnye-oblasti).
Организованность – ещё одна важная черта Вадима Александровича. Если есть дело – «надо его немедленно сделать и выкинуть из головы». Иначе оно будет висеть, давить, угнетать и не давать развиваться. Каждая вещь в доме должна иметь своё место, её нужно найти буквально с закрытыми глазами, или же придётся тратить драгоценное время на поиски. Благодаря этому правилу он успел так много. В 35 лет стал доктором наук (В 1973 г. он защитил докторскую диссертацию на тему «Краевые задачи для функций двух комплексных переменных и их приложения»), преодолев множество препон и подножек. Сделал столько в науке и в жизни. Но ещё больше, кажется, не успел...
Качественная сложность
«“Человек рождён для счастья…” – что за чушь, какая глупость в этом высказывании! – возмущался часто Вадим. – Человек рождён для работы!» Важно расти, стараться что-то понять, знание и есть высшее удовольствие. Встав в пять-шесть утра, а то и в три ночи, он начинал что-то делать, всё время будил меня и не давал спать, говоря, что человек вынужден это делать, но сон уводит от жизни, забирает её, нужно меньше спать или постараться не спать вообще.
Постоянный рост или качественная сложность – свойство, глубоко присущее ему самому. Во втором классе он решил, что ему нужно знать английский и начал учить его самостоятельно, по учебникам. Через год мог читать Шекспира в подлиннике, эта старая книга до сих пор хранится у нас. От занятий языком в школе и институте его освободили, видя как он может на английском свободно говорить и мыслить. В девятом классе он также самостоятельно стал учить французский и впоследствии удивлялся, как именно эти два языка пригодились ему в жизни.
Качественная сложность в понимании Вадима Александровича – это способность заниматься наукой, пытаться понять самые глубокие тайны мироздания, жить в длинном, космическом времени, и в тоже время – быть на Земле, уметь делать простые земные дела. Он прекрасно водил машину, чувствовал её. Собственно, он и не учился её водить – сев впервые за руль немного проехал по двору и сразу выехал на улицу к ужасу человека, собиравшегося научить его водить и бежавшего за ним с криком: «Вадик, ты куда?». Проделав полуторачасовой путь за рулём на дачу, он через полчаса выходил косить траву, говоря, что это доставляет ему удовольствие.
Книгу Вадима «Цепочки качественной сложности», в которой изложены его взгляды, ещё предстоит понять будущим поколениям, столько там глубоких мыслей. «Данная книга должна была быть написана хотя бы потому, что я не видел ничего похожего, – пишет автор. – И это несмотря на то, что в ней идёт речь о самом обычном – повседневной жизни. Но самое обычное скрывает тайну. Тайну, которую никто не видит».
Глубокие наблюдения о том, как устроена жизнь, размышления о том, откуда идут к нам мысли, о классификации человеческих типов, иерархии ценностей, самосовершенствовании и саморазвитии, о мистике и тайне смерти... Книга, в которой «научную» философию автор примирил с «мистической», и их обе – с философией нашей повседневной жизни, нашим здравым смыслом. «Понятие цепочек есть то общее, что характеризует развитие философии, науки, мистики и повседневной жизни, давая тем самым новый взгляд на Россию и Запад, древние тексты, целительство и развитие сознания», – такова аннотация книги.
Блестящий слог Вадима проявился и в нескольких статьях, опубликованных в начале двухтысячных в журнале «Московский ритм». В статье «Время и психология» (Малышев В.А. Время и психология // Московский ритм, № 23, с. 37-40) он, как и в своей книге, рассказывает об энеаграмме – мистической классификации психики человека. «Когда она возникла, не знает никто. Первое упоминание о ней есть у Григория Ивановича Гурджиева и его ученика Петра Дементьевича Успенского, живших в первой половине 20 века. Затем ее развивали и изучали Ичадо и Наранхо в Латинской Америке, в их школах и было видимо дано подробное описание типов. Есть сотни продолжателей, десятки книг по энеаграмме, много локальных школ и обществ. К ней нет четких инструкций. Чтобы ее понять, нужны усилия. Однако, однажды приходит просветление, и ни с чем не сравнимое удивление, как шок, когда ты начинаешь видеть мир людей иначе, в полном соответствии с их восприятием времени. Более того, можешь предсказывать их поведение, каждый шаг».
Доброта
Бесконечная доброта и доброжелательность к людям – ещё одна сущностная черта Вадима Александровича. Чуткое вживание в каждого – ученика, коллегу, людей в транспорте, стремление понять чем и как живёт человек. Он часто от этого уставал, но люди были ему бесконечно интересны, о каждом он «получал интересную информацию». Наблюдал, обдумывал. В отношениях с людьми он ценил предельную открытость и искренность, считая что полная искренность неисчерпаема. Очень остро переживал предательство, но говорил, что надо общаться со всеми и видеть каждого. Часто повторял, что о человеке надо судить не по его словам, а по его делам. Всю жизнь он исповедовал понятие «человечность», которое было для него самым главным в отношениях с людьми.
Его огромная положительная энергия, обаяние, светлость личности притягивали многих. Однажды молодого преподавателя МГУ отправили со студентами на картошку. После этого бóльшая часть группы выбрала его научным руководителем. Начальство, как водится, быстро прикрыло эту лавочку, лишив его возможности читать этот лекционный курс.
Россия
Вадим не мыслил жизни без своей страны. В течение 15 лет работы во Франции в крупнейшем математическом институте Франции INRIA, он один месяц находился в Париже, а месяц в Москве, не прекращая работы в МГУ. «Когда я поднимаюсь по трапу самолёта чтобы уехать из России, у меня катится слеза по щеке», – говорил он. Не все поймут, но дожидаясь месячного срока «отбывания» на Западе, он считал не просто дни – часы до отъезда, а дважды даже совершил путешествие на автомобиле из Парижа в Москву.
Безусловно, он был благодарен Западу, где обрёл друзей и коллег, новый вес в науке, понимание как в иных странах устроена жизнь. Он много сделал для международного сотрудничества МГУ с мировыми математическими центрами. Но сердце его всегда было на своей земле. Именно поэтому он отказался от предлагавшегося ему французского гражданства, понимая, что вся его сущность, психика – совершенно иные.
В статье «Западный ритм» (Малышев В.А. Западный ритм // Московский ритм, 2003 № 24, с. 39-43) он изложил своё понимание этих глубоких отличий. «Тем, кто непроизвольно вживается в людей, Запад просто противопоказан. Есть такие слова, как Sorry или Desole, которыми начинаются и немедленно кончаются многие попытки глубокого общения с западным человеком. Тебя не видят, не то что не чувствуют. Видят твой возраст, рост, черты лица. Как человек ты никого не интересуешь, считается, что в этом все одинаковы, то есть одинаково неинтересны. Интересуют лишь твои "деловые" качества». России, по его мнению, стоит поучиться у Запада организованности и алгоритмизации, но эта организованность не должна убивать естественное в человеке. «Запад любит алгоритмы, Россия их терпит. Будущее на Западе воспринимается как точный расчёт, русским же более естественно воспринимать будущее ощущением. Когда решение, как поступить в данных обстоятельствах, принимается нерационально, и лишь потом оказывается, что правильно».
Вадиму было важно не просто жить, а созидать и развивать – у себя дома, в своей стране. Как-то он мне сказал: «мы каждый с тобой день работаем и созидаем». Это действительно было так – у каждого и своей области (математике и музыке), и в реальной жизни. Независимость Вадима Александровича проявлялась в том, что он жил вопреки многим правилам. Появление сына Сергея в 62 года было, как он говорил, чудом. С ранних лет малыш подражал отцу, а тот пытался разглядеть в нём сверхъестественные способности. Сотворчество папы и сына продолжалось до последних дней – общая статья, тексты Вадима, которые он давал читать Сергею, обучающемуся на 5 курсе мехмата МГУ, обсуждение всего на свете.
Когда родился ребёнок – купили дом с участком в Тверской области, на котором ничего не было и год за годом сажали деревья (лесные и фруктовые, кусты), превратив его в прекрасный сад. «Каждая деталь в доме, – говорил Вадим, – это уйма потраченного времени, куда ни посмотри». Всё что могли – делали своими руками, к удивлению соседей, активно нанимающих работников. Вадим подходил ко всему основательно. Если нужно было что-либо наточить – покупал сразу точильный станок, если что-то требовало сварки – покупал сварочный аппарат и всё, что к нему полагается. Ему важно было чувствовать себя хозяином. Составлять планы, заботиться о том, чтобы всё было надёжно и фундаментально налажено. В каждое своё жилище, будь оно в городе или в деревне, он вложил свою душу, сердце и время, которое очень ценил.
Музыка
Это искусство нас объединило и познакомило. Для Вадима музыка была стихией, которая полностью выводит из интеллектуального состояния, глубоких занятий математикой, погружает в мир чувств, сильных и искренних эмоций.
Интересно, что каждое письмо Вадима родителям, уехавшим на время за границу в 1952 году содержит слова о прослушанных операх, пластинках, купленной книге «Осуждение Паганини» Виноградова, успехах в игре на скрипке. Обучение в музыкальной школе было недолгим, но подарило общение с людьми, увлеченными музыкой. Позже он фактически самостоятельно освоил фортепиано. Мог увлеченно играть Чайковского, Брамса, Бетховена, Шопена, хорошую популярную музыку, собрал большую нотную библиотеку и коллекцию аудиозаписей.
Вадим Александрович поражал верностью ощущения самой сути музыки, когда играл её или высказывал впечатления. Этой верности нет у многих профессиональных музыкантов. Он хорошо подбирал по слуху, очень любил пение Энрике Карузо. Надежды Обуховой, игру Святослава Рихтера. Любимый композитор – мятежный и мистический Александр Скрябин. Фрагмент его Этюда ор.42 №5 можно видеть на обложке журнала Markov Processes and Related Fields.
***
У В.А. Малышева было особенное благородство, которое выделяло его из толпы. Эту черту, как и независимость и ум удивительным образом сумел уловить и передать художник и скульптор Юрий Кондрашов, создав его портрет во второй половине девяностых.
Вадим Александрович был выдающимся учёным, математиком с мировым именем и уникальной личностью. Человеком с большим горячим сердцем и пониманием самых сущностных вещей в жизни и устройстве мира. Нет сомнения, что мир будет дальше развиваться и двигаться вместе с ним.
Баяхунова Лейла Бакировна,
музыковед, кандидат искусствоведения
28.12.2022, Москва
