Глава 1

Время рассчитываемое и ощущаемое

   Время безжалостно и целебно. Время всесильно, но власть его скрыта от глаз. Время очевидно, но есть самая большая тайна, и самая большая фикция. Атака на Время, даже размышления о нём, не бесплодны ли? Не переводят ли они нас в жанр фантастики? Хотя и в этом случае нужна смелость: даже в фантастике едва ли можно найти Мир без времени. Разве можно что-то ещё написать о времени, то, что ранее не было написано? Я постарался с возможной полнотой ответить на эти вопросы.

   Время неотделимо вошло в быт, психику, в изобретённые и изобретаемые теории, в точные и гуманитарные науки. Да что может быть без времени? Оно дано нам свыше вместе с прошлым, настоящим и будущим, вместе с рождением, самой жизнью и смертью, которых не было бы без времени. Можно ли мыслить Мир без единого, всепоглощающего, всем управляющего Времени?

   Время можно понимать, чувствовать и ощущать Мы знаем физическое время, измеряемое часами, механическое и скучное. Данность, одинаковая для всех, одна на всех. Прописанная в учебниках физики, привычная как своя квартира, как ты сам. Ощущаем мы время по-разному, а понимаем одинаково. Выбирая единицу времени – секунду, минуту, – или наблюдая какой-то цикл и подсчитывая число этих циклов. Считаем «раз, два, три» и говорим дальше стандартное «и так далее». Целые числа заложены в нас, в нашу психику, они то и дают понимание времени. И разные шкалы времени мы понимаем. Микросекунда, год, световой год с легкостью абстрагируются нами.

   Наука признает одно время. То представление о нём, которое веками выковывал развивающийся интеллект. Физика и математика возникают как следствие нашего понимания целого числа. Психология менее зависит от понятия времени, нежели, например, физика, где есть «объективное» время, которое вне нас, и мы не можем с ним ничего поделать. В психологии же есть наши несовершенные психологические ощущения времени, о которых можно спокойно забыть без ущерба для нашей жизни.

   Сами мысли о времени, само то, как мы его понимаем, влечёт существенные последствия во всей нашей жизни. Великий Ньютон прославился как учёный, но о двойственности его жизни не многие знают. Теология занимала его мысли едва ли не более науки. Он понимал, что введённое им же абсолютное время есть только абстракция. Ньютон различал два понимания времени: «Я не определяю время, пространство, место и движение, так как они всем хорошо известны. Замечу только, что обычные люди понимают эти количества только из их отношений к ощущаемым (sensible) объектам. Отсюда возникают определенные предубеждения, для устранения которых удобно делать различие между абсолютным и относительным, истинным и кажущимся, математическим и обычным. Абсолютное, истинное и математическое время по своей природе течет равномерно безотносительно к чему-либо внешнему, оно называется также длительностью; относительное, кажущееся, вульгарное время есть некоторая ощущаемая и внешняя мера длительности посредством движения, которое и используется обычно вместо истинного времени» [1].

​

Зачем ощущать время

   Ощущение времени есть наша способность к саморефлексии, к ощущению себя. Это ощущение может флуктуировать – от полного отсутствия до изощрённо тонких ощущений. Рефлексия себя не сводится к обдумыванию отношений с другими, вспоминанию своих поступков. Время течёт в каждой нашей клетке, и каждая клетка имеет право на такие ощущения. Рефлексия не есть знание, что мы живём не более ста лет, не есть формальное воспоминание о своей жизни. Рефлексия есть предчувствие своих действий сейчас и в непосредственном будущем, и изменение их. То есть взгляд на мир во времени. 

   Ощущение времени, которое христианство когда-то стало называть душой, не имеет ничего общего с физическим временем. Последнее превалирует сейчас в мыслях и ощущениях. Цель книги – вспомнить о том ощущении времени, которое теряется все быстрее и быстрее: теряется по разным причинам.

   Самое важное и четкое воспоминание о детстве – ощущение безмятежного времени. Его слишком много, его некуда деть и можно щедро тратить. Столь много, что хочется выскочить из него – стать взрослыми поскорее. Потом всё вдруг меняется, и мы обнаруживаем себя в калейдоскопе быстро сменяющихся дней, недель … Мы плывём по времени, как по реке. А потом обнаруживаем, что время подходит к концу. Путешествие закончилось.

   Но в современном мире всё наоборот: естественное ощущение времени потерялось, жизнь стала более алгоритмичной. Время теперь узнаётся по часам, рассчитывается, вычисляется, понимается. А ощущается и чувствуется оно гораздо реже: ощущается на скучной лекции, и чувствуется только как конец чего-то ушедшего. Ощущение времени перешло в другие ощущения – ощущение движения, активности. Но движение невозможно без энергии и вне времени. Может и время невозможно без энергии и движения, может время и есть энергия? В физике это переросло в большие теории, не столь фундаментальные однако.

   А в обыденной жизни всё осталось как есть: время абсолютно, неизменяемо, оно вне нас и фундаментально до противности. Мы ощущаем время, когда нам плохо, даже подгоняем его. И перестаём его ощущать, забываем о нём, или останавливаем его, когда нам хорошо: «Остановись, мгновение!» Но надо помнить, что осуществление этого желания может лишить нас души.

   Давайте попробуем задуматься над этим фактом. Сравним счастливый мир без времени с миром, где есть это тягостное время. Если бы нам каждый миг было хорошо, то не было бы и тягостного ощущения этого самого времени. Со стремлением к счастью мы теряем ощущение времени, стремимся к миру вне времени. Но есть такая опасность: не прекратятся ли при этом все ощущения вообще? Значит, всё-таки, надо чувствовать время. Но тогда не может быть счастья. Значит и страдания необходимы. Но до какой степени и какие?

   Несколько преждевременный вывод: только страдания и беспокойство связаны с ощущением времени, а счастье ликвидирует и убивает само время. Поиск счастья есть поиск выхода из времени, но только одного из этих выходов, выхода в никуда.

   «Учёные зафиксировали выход души из тела». Такие высказывания всё чаще можно видеть. Веришь этому или нет, но пока сам не переживёшь такое, это не сделается частью твоей философии. Но есть и иной путь. Я утверждаю, что ощущения выхода из тела постоянно присутствуют. Только в очень зашумлённом виде. Чтобы отделить ощущения души от тела, нужна большая работа над собой. Анализу этого и посвящена настоящая книга. Но это ведёт нас не в дебри философии, а к самым что на есть жизненным ситуациям. На научном языке мы хотим увидеть не просто свет, а отдельные цвета радуги, часть из которых отвечает небесному времени и душе, а часть – жизни тела в земном времени.

   Время можно не чувствовать вообще. Но и чувствовать можно совсем по-разному. Как неотвратимые чеканные шаги, когда надо успеть, когда «если не сейчас, то никогда», когда настоящее поглощает все, а живёшь только будущим. А можно внезапно открыть иллюзорность его хода, когда прошлое имеет довлеющую ценность и нет настоящего без прошлого. Когда сливаются жизнь и смерть, когда нет влекущей тебя стрелы времени.

   Время проявляется во всех ощущениях. Холод сковывает, сжимает, превращает человека словно бы в единую цельную ледяную глыбу, которая стоит века до наступления жары, расплавляющей её на мелкие частички, каждая из которых живёт в своем времени, растекается в нём. И главное здесь не физическая аналогия, она только подтверждает, а сами чувства глыбы. Да и то, что холод алгоритмизует сверх меры, а жара расслабляет и размельчает хорошо известно. Почему же алгоритмизует и как? Холод вызывает инстинктивные движения, которые вызывают интеллектуальные состояния. О влиянии этого на нации писали. Холод синхронизует время и его ощущение, жара же делает все асинхронным.

   Расслабление и деловитость, выходит, связаны и с температурой окружающей среды. В Европе, ближе к Югу квартиры и дома часто остаются нетопленными (по причине экономии или отсутствия отопления вообще). Жители утверждают пользу этого для здоровья. Но расслабиться можно только в полностью тёплой квартире. Поэтому в холоде возникает необходимость постоянного движения с деловитостью и целями, даже минимальными. Разве это не связано с психологией и стереотипом?

​

Что организует наше время

  Мы понимаем, что время организовано, разбито на куски. Но плохо понимаем почему и как эти куски сменяют друг друга. Эти куски управляются разными «начальниками». Циклы на разных шкалах диктуются нам извне. Кто-то или что-то организует наше время на каждой шкале. Но ведь между начальниками бывают и противоречия, фактически противоречия между разными шкалами нашего времени. Короли называли друг друга братьями, президенты опираются на министров, а не на обычных людей.

   Даже в той части жизни, которая вроде бы всем нам близка: кто реально руководит миром: президенты, парламенты, серые кардиналы-масоны? Даже в этом нет согласия, а ведь это тоже вопрос об организации нашего времени. Трудность ответа на вопрос, кто и как нас организует оказывается одинаковой на всех шкалах.

   Посмотрим пристальнее на политику. Ни в одной из книг о тайных обществах, об открытых сектах, вы не найдёте ни имён, ни адресов сегодняшних самых главных лиц. Найдёте лишь много намёков о принадлежности ряда «лиц на слуху» к масонским ложам. Но для эффективного направленного действия руководство должно быть централизованным. Где же этот центр? Слишком закрыт, чтобы его можно было найти? Но тогда, вместо того чтобы книги писать, найдите самых главных! А после того, как найдёте, найдётся много желающих их наказать. А так читаешь одну из таких книг, а ответа на простой вопрос «а что же мне делать, когда бомбят Югославию?» нет.

   В моей книге нет обилия «фактов», которыми перенасыщены книги о тайных обществах. И вопрос я ставлю совсем иначе. Не КТО руководит нами, а что руководит нами! Ведь есть законы: физические, биологические, психологические. А самое главное – законы души, которым мы все подчиняемся. И ответы на эти вопросы мы будем искать не в «авторитетных» источниках, не в свидетельствах «очевидцев», а у себя самих, в своем здравом смысле. Именно он и будет главным действующим лицом, очевидцем и авторитетом. А всё остальное мы будем с ним сравнивать, и следить, чтобы не было противоречий.

   И авторы книг о масонах со мной будут согласны, что уничтожение здравого смысла, есть одна из основных опасностей. Что может наделать человек с минимумом здравого смысла, воспитанный на современных технологиях!

   Пристальный взгляд на любую статью политологов позволяет вычислить, кому эта статья выгодна. А можно ли вообще написать нейтральную статью о политике? Я сейчас её и начну, и будет понятно, что сделать это можно только как ниже.

   Само слово политик предполагает нормального человека, а слово политика – некоторую достойную деятельность. Часто оговаривается, то ли вскользь, то ли извиняюще, что, мол, политика – грязное дело. Но так, что вроде политики то большинство люди чистые, но иногда грязнятся от соприкосновения с грязной политикой. Не хотят, мол, но вынуждены. Странные особенности политической лингвистики, этакий новый жаргон. Когда страшно сказать – вор, говорят – крутой. Когда как-то стеснительно сказать – патологический лжец, говорят – большой политик.

Краткое содержание первой книги

   Как мы думаем, планируем и мыслим? Говоря на научном языке, в книге «Цепочки качественной сложности» [2] мы изучали наш поток сознания. Все согласятся, что чувства к нам приходят, они не зависят от нас: мы можем внезапно рассердиться или постепенно влюбиться. Ну а наши мысли?  И здесь, чтобы отогнать от себя мысль, что вообще мало что зависит от нас (страшно подумать, что мы роботы, разного ранга, конечно), мы говорим и пишем, не обсуждая, а фактически постоянно себя убеждая: я решил, я спланировал, я действую. И на определенном уровне понимания это верно. Но если мы планируем последовательность действий надо ведь задуматься и над тем, почему я это начал планировать. Везде есть некий начальный момент, далее которого никто не идет.

   Церковь решает вопрос просто: да, глобально мы не сами, за нами стоит нечто большее, но налагает жёсткие ограничения на обсуждение этого нечто – любые отклонения от догм не разрешены. Правило такое – ты должен прожить жизнь по определённому кодексу правил, а остальное выше тебя и не твое дело. Кант отказывался обсуждать вопрос о наших начальных импульсах, и стал основоположником западного типа мышления.  Фрейд свел начальные импульсы к сексу и хотел элиминировать их, приведя человека к чистому сознанию.  В первой книге мы пошли по противоположному пути и показали его естественность.

   Но, тогда, как же жить и что делать? И второй темой книги была качественная сложность, что главное её развивать. На вопрос «зачем» книга отвечает так: потому что это и есть цель жизни. Вопрос «как» значительно более сложен и подход здесь должен быть максимально индивидуален.

   Один американский математик, очень известный специалист в теории вероятностей, с юности и до последних лет писал сравнительно сильные статьи. И единственно, пожалуй, что можно отметить, так это что их уровень сложности, а точнее их качественной сложности, уровень их неожиданности не менялись с течением времени ни на йоту. То, что он любил в юности, он любил и делал в старости. Такой западный идеал жизни с точки зрения качественной сложности является последовательность циклов. Здесь не может быть оценки с точки зрения добра и зла. Но также (что противоречит западной точке зрения) с точки зрения пользы. Полезно ли полное зацикливание, даже на высоком уровне? Циклы в своей психике не отложишь навсегда, не накопишь, их можно только рекламировать и продавать.  Это жизнь не хуже других, но и НЕ ЛУЧШЕ.

   Цепочки качественной сложности – единственный научный термин в этой глобально ненаучной книге. Цепочка – определенный отрезок нашего субъективного времени, имеющий ярко выраженную иерархическую структуру. Цепочки могут быть длинными и короткими, они есть везде и повсюду. «Простейшие из них – это цепочки в потоке сознания; есть социальные цепочки, о которых все знают на примере своего начальника и его начальников; этнические цепочки, для понимания которых надо сначала Гумилёва почитать; естественнонаучные цепочки, ибо весь материальный мир тоже организован иерархически (так по крайней мере пишет об этом современная наука)» [3].

   Отвечая на вопрос, почему вместо слова «цепочка» не использовать в книге слово «событие», мы говорили о том, что мышление в терминах цепочек позволяет увидеть иерархичность событий и их самость, связать настоящее с прошлым и будущим. Цепочка – не просто интервал в нашей жизни, обозначенный определённой целью. Это время, наполненное самостью, то большей, то меньшей.

   У цепочек есть верхний слой – идеи, замыслы, сомнения, то, что заставляет нас двигаться, раскручивать определённую череду событий. И низший, позволяющий цепочке осуществиться в реальной жизни. Цель книги – показать, что надо стремиться ко всей цепочке сразу, иначе в мечтах всё и останется.

   Цепочки и их ансамбли охватывают все сферы жизни. Цепочки упрощаются и усложняются, исчезают и возникают, соединяются в структуры. Развитие цепочек есть то, что требует энергии: недовольства собой (внутри индивидуума), терпимости и адаптации при взаимодействии с другими индивидуумами.

   Что заставляет нас расти и совершенствоваться? Самое плохое, если тебя уже плохо обучили, и ты обо всем имеешь свое постоянное мнение. Невозможно увидеть качественную сложность бóльшую, чем имеешь. Однако можно её почувствовать. И это ощущение и называется благоговением (не надо путать с раболепием). А для этого надо развивать тонкость ощущений. Благоговение – это не просто уважение. Это нечто существенно большее, это понимание отсутствия чего-то у себя и желание стать большим чем ты есть. Благоговение к тому, чего ещё не понимаешь. Отсутствие благоговения приводит к девальвации понятия учителя, отсутствия понимания, что люди различны не только в мелких нюансах, деталях владения профессией, в физических нюансах, но различны более глобально. Об этом избегают говорить и писать.

   Некоторые люди рождаются со стремлением расти и совершенствоваться, другим надо развить его в себе, а сделать это возможно только с помощью самоанализа. Самонаблюдение и самопознание – осмысленный путь использования повседневной жизни, той самой обыденной скучной повседневности, с которой не знаешь, что и делать, кроме как чтобы она поскорее прошла. Внутри каждого спят неразбуженные возможности развития, но есть и «защитные» механизмы, делающие все, чтобы эти наши силы никогда не пробудились. И бдительнее всего охраняется сон качественной сложности. Чтобы менять свой жизненный сценарий, надо чувствовать неудовлетворенность своей судьбой, которая должна быть глубоко пережита и вести к желанию перестроить основы себя. Судьба выступает здесь как тот высокий уровень цепочки, которого человек не замечает, но который управляет им.

   Надо стремится каждое начинание надо довести до преддверия скачка, чтобы каждый день чувствовался прогресс. Или, по крайней мере, чувствовалось сильное неудовлетворение от отсутствия прогресса – тогда развитие будет идти в подсознании. Для этого противопоказана циклическая смена занятий по расписанию. Каждый может выбирать – жить спокойно или самосовершенствоваться, испытывать страдания и неудовлетворённость своей жизнью, которые ведут к раскрытию новых своих возможностей.

​

Два времени

   Общепринятый взгляд на мир, где единственное время неумолимо течёт, вовсе не единственный. Мы даём другую модель нашего мира, где есть два объективных (то есть общих для всех) времени и каждый разум имеет ещё и свое собственное время.

   Время 1 – алгоритмическое, общее, время Вселенной, деперсонализированное, самотекущее, непрерывное, Земное, материальное. Время 1 направляет отдельной цепочкой, даёт ей энергию.

   Время 2 – неалгоритмическое, индивидуальное, собственное время личности, требующее энергии, дискретное, Небесное, духовное. Время 2 меняет цепочки, выбирает среди них, осуществляет высший контроль за жизнью.

   Чтобы жить в каком-то одном времени нужно вкладывать в него всю энергию, концентрироваться в нем. Постоянное пребывание только в обычном, земном времени ведёт к отсутствию рефлексии, жажде удовольствий (жрущие, пьющие …). А в крайних случаях ведет к нервным расстройствам, «переконцентрации», тряске, бесноватости. Подобно тому, как чрезмерное напряжение мышцы может привести к непроизвольным ее сокращениям. Жизнь в другом «небесном» времени наоборот, ведет к расслаблению, спокойной мудрости. Сочетание того и другого в одном человеке определяется эннеаграммой, подробнее об этом поговорим ниже.

   Мы даём разные взгляды на два времени, Земное и Небесное. Однако, все они являются взглядами с разных точек на одну сущность:

– алгоритмическое, организованное время, и неалгоритмизуемое время;

– время материальных событий и время движений души;

– время интеллектуальное и время ощущений.

   Первое время отчётливо видно на коротких своих шкалах, другое, если смотреть на него с точки зрения первого времени, видно только на длинных шкалах первого времени. Первое время – обычное физическое время, математическая модель второго времени существует, но совершенно необычна для физики.

Две шкалы

   Шкала – термин, популярный в современной физике. Шкалы времени разные, если единицы измерения времени разные: шкала минуты, шкала человеческой жизни, шкала светового года. Измеряем мы в той шкале, в тех единицах, которые нам важны сейчас.

   В психике же шкала времени – это масштаб, единица времени, которая только и важна, только и чувствуется в настоящий момент. Когда важна секунда – душа сжимается в точку, когда важно прошлое и будущее – душа распрямляется во времени. Значит ли это, что душа это то, что есть только на длинной шкале?  Да и связана ли душа со временем? Ведь есть много других мнений касательно души.

   Существуют разные шкалы времени.  Нам хватит пока двух – короткой и длинной. Мы живем на короткой шкале, когда ничего не замечаем, когда время проходит быстро и мы потом вспоминаем с сожалением об упущенных возможностях. Мы на длинной шкале, когда большой отрезок времени чувствуется, ощущается или мыслится как нечто единое. Например, когда мы смотрим на жизнь и на себя как бы со стороны. Трудно соединить эти два ощущения, как трудно одновременно действовать и обдумывать действие, вспыхнуть и гореть, и наблюдать за всем этим, отдаваться действию и стоять независимо в сторонке.

   Шкалы, между прочим, так и определяются: то, что на высшей шкале только миг – на более низкой шкале существенный промежуток времени. Однако, мы имеем в виду не только это, но также квантовость времени, о чём ниже. 

   Короткая шкала связана со всем материальным, длинная – с душой, с духовным. Типичное мироощущение для нормального времени таково: «есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь». Посмотрите на рекламу. Главное в ней весёлые и смеющиеся люди. Показывающие как они красиво и весело в настоящий момент живут: «вот как надо, у нас лучше, завидуйте нам, живите так же!»  Так что же это такое: ощущение самого что ни на есть настоящего или бесчувственный полёт? Во всяком случае верно то, что мы не чувствуем времени, и даже то, что это ощущение наполненности забывается. Но мы хотим и стремимся к наполненности жизни, испытывая зависть к тем, у которых она есть. И начиная жить так, мы проглатываем куски своего времени.

   Как это контрастирует, однако, с монашеской кельей, где наоборот, царит одиночество и бессуетное спокойствие. Плотные цепочки уплотняют наше ощущение времени, особенно делаемые с удовольствием. То, что воспринимается как торжество жизни и есть уплотнение времени. На другом конце стоит тихое спокойствие. Это спокойствие может принимать вид флегматизма, безынициативности, увиливания от работы. Но за всем эти всегда стоит другое ощущение времени.

   Мы снова видим два конца одной цепочки, несовместимые между собой.  Однако, люди быстро научились их совмещать. Как бы совмещать. Так иногда, в толкотне жизни появляется ощущение, что ты вне этого, как бы смотришь на всё со стороны. Или, наоборот, будучи один, начинаешь предчувствовать как тебя вовлекает круговорот жизни.

   Длинная шкала – мистическая шкала, шкала ощущений. Как же в нас совмещаются эти две шкалы, и когда все начинается? Граф Сен-Жермен, мистическая фигура из 18 века, писал: «И я открыл, как таинством душа свой строит дом в утробе материнской и, возродясь, несёт его в себе …» [4]. То есть строит себе дом из материи, после этого возрождается еще в утробе матери и живет в своём материальном доме до тех пор, пока этот дом есть.

   Переход на более длинную шкалу демонстрируется следующим примером: мы едем на машине по дороге и видим лишь ближайший перекресток. Представим, что в ясную погоду машина на момент поднялась на несколько сот метров над землей и мы увидели дальнейший путь вместе со всеми разветвлениями. Мы увидели будущее. Но если мы его увидели, появляется возможность его изменить.

   Шкалы времени легко понять абстрактно – подумаешь, сменили единицу времени. А вот почувствовать конкретно различие между ними гораздо сложнее. На мелких шкалах надо быстро действовать, не думая, а вот на более длинных иногда нужна и душа.

   В первой книге мы говорили, что сдерживание цепочек может возникнуть из-за скопившегося в сознании множества мелких дел. Первое правило улучшить качественную сложность – не откладывать мелкие необходимые дела на потом, расчистить место, где ваш мозг делает выбор, поставить его перед более серьёзным выбором. Пройти быстро сознательные участки времени, которых не избежать всё равно. Иначе эти дела останутся сидеть в мозгу как пиявки и будут проситься в дело, раздражая вас раздвоенностью желаний. Сознание всегда чуть-чуть на изготовке, чтобы их полностью не забыть. Если есть мелкие дела – надо или сделать их быстро, или решить, что вы это дело не будете делать вообще.

​

Цепочки-время-энергия

   Время организовано в цепочки. Жизнь протекает как последовательность цепочек. Поэтому и структура цепочек есть структура различных времён, которая и составляет личность. Структура, построенная на доминировании одного времени над другим. Взаимодействие двух времён определяет переключение цепочек, их доминирование и т.д. Когда надо видеть себя глобально, мы переходим на длинную шкалу. И если она есть у нас и не слишком слаба, она начинает видеть всё наше поведение на коротких шкалах и критиковать его. У преступников длинная шкала слаба и появляется редко. Поэтому нет самокритики, а если она и появляется, то не идёт дальше осуждения себя словами, которые никогда не переходят в настоящее желание себя изменить.

   Время становится переживанием, когда цепочка легко разворачивается. Цепочку можно чувствовать как миг, или как тягучее бытие. Каждая цепочка протекает во времени и требует начальной энергии, которая затем расходуется в цепочке. Когда энергия кончается, кончается цепочка. Левое полушарие мозга ответственно за анализ – разложение на составляющие. Правое – за синтез, целостное восприятие. Каждому соответствует свое время. Время локальное и время глобальное соответственно. 

   Ощущение времени связано с цепочкой, в которой ты находишься, оно разное в разных цепочках. Цепочка есть время и энергия. Энергия – так как без неё цепочка не начнется. Энергия разлита по нам, и когда она концентрируется где-то, там и такая цепочка и начинается. Время – так как раз цепочка началась, то она завершится, если что-то чрезвычайное ей не помешает. Цепочки возможны и у роботов, программа их сменяет одну на другую, в зависимости от внешних и внутренних условий. Но у роботов нет ощущения времени, которое есть у людей. Это и отличает нас от роботов.

​

Вдохновение из другого времени

   Зачем душа пришла в этот мир? На Земле любое дело можно делать без души, но можно и с душой. Жизнь в одной шкале времени сера. Но вдруг – как будто вываливаешься из нормального времени, оно останавливается. Видишь сразу очень много, немыслимо много – в обычном состоянии это потребовало бы слишком много времени. Как Моцарт видел симфонии целиком. Другое (второе) время начинает свой бег, и за это второе время ты успеваешь увидеть всю картину целиком. Когда поэт говорит, все замирает. Когда второе время полностью вступает в свои права, нормальное время останавливает свой ход.

   Мышление понимает это так – что-то в наших мозгах начинает работать гораздо быстрее обычного. Только и того. И не надо никаких гипотез о втором времени. Вот какая трудность, однако. Мы не можем сами, по своему желанию в эти светлые состояния входить. Вдохновение даётся нам извне. Мы можем только готовиться к нему. И чем гипотеза, что что-то управляет нами извне, лучше гипотезы о другом времени?     Жажда гармонии для многих – желание работать с душой. Но не всё так просто. Трудно поспорить с тем, что существует музыка и многие другие достижения человечества, созданные с душой и без души.

Душа и время

   Даже в самой науке абсолютное время уже давно стало анахронизмом, и используется только как удобное соглашение. Но и без всякой науки очевидно, что есть общее для всех время, которое позволяет нам общаться друг с другом.

   Иногда каждый чувствует, что у него своё собственное время, надёжно защищенное от других. Которому он хозяин, которым он может распорядиться как хочет. Оно только его, и уйдёт вместе с ним, отделившись от коллективного времени. Оно может лететь, и мы хотим, чтобы так было всегда. Но может и тянуться – и мы ждём, чтобы оно скорее кончилось. Время, которое и есть он сам.

   Эта странность, двойственность времени наукой игнорируется, в учебниках об этом не пишется, молчаливо обходится, как прячется. Да и что сказать можно? Каждый своё будет вспоминать – только своё, и такое личное, что трудно другому объяснить. Для каждого из нас это разные восприятия одного времени или два разных времени? Всё-таки странно было бы, что чисто механическое бесплотное время вызывает столько разных восприятий. Попробуем принять, что у каждого есть и своё собственное время, данное только ему одному. Время, ощущение которого убивается стандартизирующим современным обществом. Время души, которое упрямо призывает её к ответу. А организм, наше тело, живет по законам физики и химии, в механическом времени.

   Душа и тело, два разных времени, разъединены и в то же время связаны. Связаны странной неразрывной связью, поэтому невозможно их отделить друг от друга. Душа независима от тела, её мы не получаем с генами. Хотя много учёных считают, что мы всё получаем с генами, а остальное воспитывается папой с мамой и окружающей жизнью. Я же видел у детей, уже с первых дней их рождения ту же психику, которая сохранилась у них и сейчас, которая никем не воспитывалась. И в то же время не имела ничего общего с психикой своих родителей.

   Если душа совсем другое, то и время её должно быть другим. Это второе время нельзя измерить, нельзя понять интеллектом, это время души, только она его ощущает. Каждая как может. Нет души – нет ощущения другого времени. Люди без души – однодневки. Робот, похожий на человека, может существовать и двигаться в механическом времени, но не может изменяться во втором времени, времени души.

   С развитием интеллекта второе время теряется, в глубине остается утерянное ощущение времени. На Западе теряется более, в России менее. Интеллект забивает душу, если привыкаешь к автоматической интеллектуальной жизни, где всё переходит в воображение. Не важно какое, хладнокровный расчёт или романтические мечты, воспалённые желанием.

Мёртвые люди

   Трудно объяснить, что такое душа. Легче привести примеры, когда её нет. Эти примеры покажут, что любой дефект души – дефект в восприятии времени. Когда душа улетает от нас – исчезает и восприятие времени.

   Один молодой французский коллега спросил меня, не боюсь ли я утверждать, что некоторые люди не имеют души. Будут высмеивать, чураться, да и обвинить могут в человеконенавистничестве. Трудно жить с таким мнением, легче считать, что все люди хорошие. Однако, думая, что у каждого есть душа, не мешает всё-таки быть осторожным с некоторыми людьми. Осторожным до такой степени, как будто у них нет этой самой души. Примеров слишком много. Вот первый пример. Оказывается, не всегда ощущение времени у человека имеет прошлое и будущее. 

   «Жили супруги в Малаховке, у своего случайного приятеля. Там и познакомились с состоятельной Н., которая через три месяца шапочного знакомства пригласила их к себе в гости. Утром хозяин квартиры ушёл на работу, проводив заодно и сына в школу. Гости же с хозяйкой занялись опохмелкой. Митрофановы приступили к ограблению. Н. активно протестовала. Тогда грабители связали её и нанесли несколько ножевых ран. Через несколько минут из школы вернулся сын. Митрофанов открыл дверь, сказал мальчику, что приготовил ему киндер-сюрприз, и повёл на кухню. Там супруги шесть раз ударили ребенка кухонным ножом и задушили электрическим шнуром. После этого тем же шнуром удавили и агонизирующую мать… Убийцы поленились или просто не сообразили замести следы. Они жили одним днём и о последствиях не особенно задумывались.  Преступники сразу сознались в содеянном и никакого раскаяния не проявили. Митрофанов пытался лениво и малоквалифицированно косить под сумасшедшего. Когда экспертиза вынесла заключение о его полной вменяемости, он стал так же лениво изображать из себя отпетого вора. Следствие выяснило, что преступники заранее не планировали убийство. Им просто было всё равно.  В их сознании убийство являлось… малосущественной деталью. На просьбу описать психологически портреты опер из ОВД только пожал плечами: "Да нет у них никакой психологии"». («Версия», февраль 1999).

   «Души у них нет», как говорили в России. «Мёртвые люди», говоря словами одного моего коллеги. Однодневки без прошлого – нет воспоминаний себя, нет раскаяния, да и эмоций нет, без будущего – будущее в следующей минуте. На очень короткой шкале живут – шкале одного дня, и даже просто на шкале минуты, на шкале сейчас. А более длинной шкалы и просто нет.

   Зададим сначала более конкретный вопрос – как увидеть мёртвого человека прежде, чем он так себя проявит? Ведь даже мёртвого можно хорошо загримировать. Вот на Западе, например, всё гримируется. Что же это за грим такой? Как скрыть отсутствие души, ведь пока ещё нет компьютерной программы, имитирующей душевного человека? Пока нет, но уже есть всё для этого. И компьютеры, и Карнеги, и опыт. Так что будет и программа скоро. Организуют курсы, группы, индивидуальные занятия. А затем и в школах, и в университетах будем этому учить. И все станут улыбаться, придерживать тебе дверь, писать в письмах заколдованные фразы типа «С самыми искренними пожеланиями». И душа исчезнет, трудно будет разобраться, где она есть, а где её нет. И будем мы думать, что есть она везде, где так улыбаются. А улыбаются так на Западе. Значит и душа там поселилась, а если есть у кого сомнения, так в Голландии есть международный суд, который уж точно знает ответы на все вопросы, особенно относительно души.

   Но может быть душа отождествляется с любовью к семье, к своим детям? Но ведь и известные убийцы любили свою семью. И вспомним жизненный цикл крокодила, этого орудия убийства, из первой книги [5].

   Может душа в религиозности? Религии говорят о любви ко ВСЕМУ человечеству, до толстовских крайностей. На Западе говорят обо всём человечестве, но спокойно наслаждаются жизнью, когда их «братья» умирают в бедных странах. «Любовь к человечеству» как лозунг на майке «под этой майкой душа».

Может душа в понимании, что есть стыд, благодарность? Есть ли НЕЧТО, что разделяет убийц от нормальных людей. Что же это за нечто? Это нечто не может появляться и исчезать. Оно сидит всё время в нормальном человеке. И, значит, напрочь отсутствует в убийце.

   Другой пример. Мать приводила обманом детей в квартиру, сын убивал и разделывал трупы, мать в вёдрах тайком выбрасывала куски. Две непреодолимых цепочки: убивать – у сына, потворствовать сыну – у матери. Цепочки ничем не сдерживаемые. Таких людей изолируют от общества – этого можно было не делать, если бы их легко было распознать. Но это пока невозможно, вы бы не выделили этих людей в метро. Их могут не выявить никакие внешние признаки (несмотря на теории типа Ломброзо). Никакие свойства интеллекта – убийца может быть как дебил, так и чрезвычайно изощрённый эстет. Никакие эмоциональные качества – убийца может делать дело хладнокровно или в чрезвычайно возбужденном состоянии. Ну а ощущения? Нормальные у них ощущения ко всему, кроме людей.

   Библия учит – не делай другим того, чего не хочешь себе. Но ведь большинство это делает – и в борьбе за власть, за деньги, и в любовных изменах. Но убить далеко не все могут. Может они не имеют представления о стыде, морали? Но на допросе мать говорила сыну: «Стыдно тебе на меня обижаться, я этого не заслужила». Значит есть у них какое-то понятие о стыде. Это, безусловно, крайние примеры, однако, не в таких крайних формах, мы встречаем это на каждом шагу.

   Трудно объяснить, что такое душа – и в то же время в России душевные люди выделяются безошибочно. А мы посмотрим наоборот – как наше восприятие времени отражается на других.

   Например, жизнь алкоголика в семье, пусть он даже не дерётся, а тихо пьёт – разве семье хорошо от его жизни одним днём, жизни «сейчас»? А жизнь российской элиты девяностых, ведущей политические игры? Разве Россия, разрушенная, не страдала от их жизни «сейчас»? Но можно ли жить, взаимодействуя только с такими же, живущими «сейчас»?  В теории да, но мы живём на одной планете, в одной стране, работаем в одном институте. И те, кто живёт «сейчас», думая о сиюминутной выгоде, всегда это делают за счёт других, борясь за власть, давя тех, кто не хочет так жить.

   Есть духовные школы, проповедующие жизнь «сейчас»: жизнь всё равно коротка, так надо жить максимально интенсивно. Но скажут: ничего нет страшного в такой жизни, если ты не делаешь зла другим. Для этого и принципы придумали: «не делай другим того, чего не сделал бы себе самому», забывая добавить – не делай людям того зла, которое постоянно делаешь себе. Или «живи и давай жить другим», забывая добавить – таким же как ты. 

Ну а следующий вопрос сам просится: сколько тех, кто живет так, и сколько остальных? Ответим на него позже. Нашли ли мы причину зла в жизни «сейчас»? Конечно, нет, всё было бы слишком просто. Мы знаем чёрствых людей, без души, вовсе не убийц и не поклонников кайфа, а скряг, которые удавятся за копейку или предателей за тридцать серебряников. Да и с теорией, которую мы хотим построить, не всё хорошо. Какой бы короткой шкала времени не была, у неё есть не только настоящее, но и своё прошлое и своё будущее.

   А какая психология у тех, кто бьёт лежачего? Или целенаправленно планирует будущее, бомбя чужую страну. Бомбит со все возрастающим остервенением и злобой, возрастающей потому, что не может сломить волю другого, сломить его достоинство. Не просто сломить сейчас, а сломить на всё время, заставить жить по-западному. Планируя на много шагов вперед. Запад думает, что по-другому живут только примитивные существа. Логика такая: мы дадим вам хлеба, масла и зрелищ (в буквальном смысле), а вы нам за это свою душу. Не понять, что душа не сводится к безбедному существованию под чьей-то эгидой.  Свобода не состоит только в свободе торговли и развлечений.

   Какая психология у людей, которые бомбят только тогда, когда ему самому ничего не грозит? Храбрый трус, храбрый только за спиной ракет и самолетов. Потому что не думает о последствиях, и не хочет о них думать, потому что страшно. Террористы тоже действовали бы открыто под защитой силы. Так прививается психология зайца, знающего что за дверью стоит лев, его друг.  А если нет таких друзей, то действовать только за кулисами. Также и пресса изгаляется над человеком, у которого нет возможности ответить. В этих примерах всё делается ради завтра, но не слишком далекого завтра.

   Хотя это может и лучше, чем то, что произошло в Чечне. Когда наши верхи погубили много русских, погубили ни за что, ни про что. Потому что, наверное, начав войну, надо ее победоносно кончать, или хотя бы не губить своих. Хотя всегда лучше её не начинать.  И здесь у генералов нет психологии на длинных шкалах. И не только у тех, кто отдает приказы, но и у тех, кто их исполняет. А демагогию легко подстроить под момент, под сейчас. И сказать, что я тебя бью, потому что ты своего начальника терпишь. И забыть про Нюрнбергский суд над лидерами Германии, про обвинение всей военной машины Германии во Второй мировой войне. И лить подобную (Геббельсу) демагогию, с полным экстазом, когда едва не развязывается третья мировая война. Достаточно посмотреть на жизнерадостное лицо английского премьера, на съёмки самолетов сейчас и сравнить с военной хроникой Германии прошлых лет. Оказалось, что только страх перед СССР и сдерживал всю эту публику до перестройки. Что же двигает ими, почему в своё время именно на сербов обрушились? Потому что те – другие люди. Полная алгоритмизованность и злость и страх перед теми, кто еще не обращён в робота. Индустриально-технологического робота. 

   Но тот, кто видит внутри себя огромную Вселенную в прошлом и в будущем, не может не думать, что она есть и в других. И не может поэтому убить. Настоящая терпимость и уважение к другим взглядам, широкий взгляд на жизнь свойственны им, а не демагогия насчет западной демократии, которой нет. Демагогия демократии, сквозь которую часто, прорывается презрение к более «примитивным» народам.

   Можно видеть себя со стороны в двух плоскостях. Формально – помнить свои поступки, пытаясь обмануть уголовный кодекс. Или как-то иначе. Другая плоскость позволяет видеть со стороны свою высшую сущность. Это не интеллект видит и не эмоции, а особый род ощущений, которые в ком-то отсутствуют. Эти ощущения – либо есть, либо их нет. Их отсутствие не обязательно делает человека убийцей. Для последнего необходимы ещё другие влияния в детстве или взрослом возрасте. Но их отсутствие обязательно проявится в жизни. 

Невыдуманная Электронная почта

   Человек без души не обязательно убийца в физическом смысле, но он обязательно пробует убить чужие души. Это наш следующий пример.

   История, рассказанная в предыдущей книге, была частично выдумана самой Электронной почтой. В действительности, никаких проблем с самой собой у Кристины не было. Видимость их использовалась как самый простой способ вывести человека на более интимный контакт. А внутри не возникало никаких сомнений в нормальности и естественности активного поиска новых партнеров. Новая «любовь» была теми крыльями, которые несли по жизни. Современный вариант Кармен, крылья пташки разрушают жизни. Тем единственным стимулом, ради чего стоит жить. Остальное – как навесок, иногда занятный, интересный, даже возбуждающий, но в общем-то всегда легко заменяемый чем-то другим.

   Эта лёгкость (легкое дыхание) чувствовались каждую секунду: скачки в разговоре, в занятиях, в легкой приспособляемости к партнеру. И когда лёгкость исчезала, возникало скрытое недовольство партнером, которое моментально приводило к поиску другого.  Эти поиски нового могли быть малозначительными, как вступление в разговоры с незнакомыми мужчинами. Но при благоприятных обстоятельствах приводили к новой связи. А как же остатки старой связи? Они мешали, конечно. И единственный способ был всё разрушить, очернить. Всё переходило в прошлое, которое уже не существовало, разве что иногда в виде искаженных воспоминаний. Без этого внутреннего и внешнего разрушения легкость существования терялась. Беснование продолжалось, если эти слова применимы к Кармен. Но любая Кармен только ждёт своего Хозе.  Ждёт, чтобы его убить, но не все Хозе такие дураки. У Мериме Кармен более жизненна, чем у Бизе. А в одной современной постановке Кармен убивает Хозе, что более соответствует ее планам.  Никто не призывает к гонению на ведьм, но своих ведьм надо знать в лицо.

   Потому все её другие, нелюбовные, начинания кончались крахом. Попытка жить двумя семьями в обобществленном доме кончилась денежным скандалом и судом, где Кармен показала несомненный талант сутяги. Активная помощь в становлении научного журнала также кончилась утаиванием денег и подписок, где также Кармен показала силу своего манипулирования.  То же самое и в любых творческих начинаниях, что говорило только об одном: творчество было просто путем к сердцу очередной пассии. Кончался роман – все остальное начинало не только мешать, но и раздражать.

   Шкалы в её жизни были легко видны. Если смотреть на неё в компании со стороны полчаса, видишь активную эмоциональную натуру. Но на другой шкале впечатление совсем другое. Это конечно не день, как у тех убийц, но год. Год не потому, что у неё высшая шкала была более развита, чем у тех убийц, а потому что сама Кристина была более алгоритмизована западным обществом, чем те убийцы в России. Это стремление быть (вроде) как все, казаться как все, скамуфлироваться под общий стандарт, и удлинял её шкалы, от дня до года. Но результат был одним и тем же: украденное чужое время, разорванная чужая (и своя) жизнь, судьба её ребёнка.  Под этой видимой шкалой в год спрятана та же шкала в день, сексуальные стремления её были чрезвычайно сильны и ненасытны. Однако, кто-то научил её тщательно их скрывать.

   Это говорит о бесполезности лакировки высшей шкалы посредством удлинения низшей. Хотя и менее вероятно убийство, но результат не менее плачевен: только сильный выживет с Кармен. Времени больше уходит на понимание, а результат один.

​